Добавлено (15.12.2008, 16:55)
---------------------------------------------
Шаркающие шаги раздавались все ближе и ближе. Я прижался к стене и замер, стараясь не дышать. Прищурил глаза, чтоб не выдать себя блеском глаз. Кость по прежнему оставалась в руке, готовой в любой момент вонзить свое оружие в шею врага. В проломе показался силуэт старика, в одной руке он держал связку ключей, во второй небольшой мерцающий огонек. Огонек был как живой, но послушно парил над ладонью старца. Одежда и осанка выдавала в нем могучего воина, но годы не пощадили ни его ни его доспех.. Просаленные, редкие космы спадали с плешивой головы на плечи. Побитая временем и ржавчиной кольчуга, явно была велика старику, но былому телу была в самый раз. Кожаные ремешки давно прогнили и пришли в негодность, на их место пришли какие-то веревки и ветошь, что придавало старику ветхости и какого-то могильного ореола. Одна нога, явно была ранена в бою и именно ее влачил старик, что и придавало шагу шарканья. Обут был в кованые башмаки, на удивление сохранившиеся лучше доспеха.
Старик остановился возле пролома. Если бы я мог, я бы и сердцу запретил биться, чтоб не выдать меня. Он повернулся посмотрел в темноту, на секунду показалось, что он смотрит прямо мне в душу. Я чуть не взвизгнул от этого взгляда, я даже не сразу осознал, что на месте, где у нормальных людей должны быть глаза, у тюремщика расположены две зияющие темные дыры, наполненные густым, темным туманом.
Так он постоял считанные мгновения, которые для меня растянулись в вечность. Затем оскалил свои желтые пеньки зубов, поднял с пола какую-то кость и швырнул в дверной проход. Только благодаря моему росту кость пролетела у меня над головой и с характерным звуком отскочила в сторону. Старик еще немного постоял, прислушался и пошел дальше.
Я потихоньку начал приходить в себя, но шевелиться не спешил, мой жизненный опыт подсказывал, что лучше переждать опасность и не рисковать. Да и глаза старика не выходили из головы. Я сделал несколько шагов в сторону, осел под стеной, запаха я уже почти не чувствовал. И тут произошло то, что чуть не лишило меня дара речи на всю оставшуюся жизнь. Нюх редко подводит ищейку, пускай и старую. Но и чутье вора трудно обмануть. Я вовремя повернул голову и снова увидел эти глаза, но в этот раз старик не стоял в дверях, а лег на пол и заглядывал в комнату, лишь немного высунувшись из пролома в стене. Не найдя того, что надеялся найти, он выругался, зажег в руке таинственный огонек и пошел дальше.
Его шаги стихли довольно быстро и послышался скрежет старых механизмов, затем жуткий скрип открывающейся двери.
Раздался женский голос, голос не побежденный и не сломленный, полный призрения и величественности:
- Что старый пес, пришел потешиться над жертвою?
- Побереги слова для Хозяина, меня они ни сколько не волнуют..
- Мне нечего сказать ему, а ты за все ответишь мне с полна
В голосе чувствовалась уверенность и твердость, казалось, что узница нисколько не боится ни старика, ни его взгляда, а главное таинственного Хозяина.
- Жизнь для тебя теперь возможно лишь на службе у Хозяина
- Кто прошел Дом Силы, тому не страшны ни боль ни смерть
- Так значит ты желаешь умереть?
- Желаю, но с собой я заберу тебя..
Оглушающая волна прокатилась по коридорам, яркий свет прорезав тьму, наполнил стены темницы и тут же все вновь померкло. Я был ошеломлен, от услышанного и увиденного. Еще какое-то время я просидел в углу камеры. Вышел с опаской оглядываясь по сторонам. Из соседней камеры лился тусклый свет, я шагнул к нему. Камера была пуста, лишь две горстки пепла на полу, расколотые колодки, железный кованый башмак и небольшой комочек света на полу. Я протянул руку, он послушно перекатился на нее, слегка обжигая и согревая. То телу прокатилось тепло и сладкая истома. Сон принял меня в свои заботливые руки и понес прочь от злополучной темницы.
Открыл глаза и долго не мог понять снится мне это, или явь.. под боком кто-то сопел.. Чуть дальше кто-то что-то говорил во сне, про смерть и убийства. В воздухе витал запах курительной травы каких-то лекарственных трав, а у камина какой-то громила точил топор